ЧЕРНАЯ МАГИЯ.

 

После месяца, проведенного в школе, Лиля чувствовала себя не очень уютно среди магазинчиков, пестрящих товарами, ярких витрин и к тому же ощущение дискомфорта добавлял страх быть пойманной за руку каким-нибудь преподавателем из школы. Ничего бы хорошего это не сулило: из Хогвартса бы ее мигом отправили пинком в Россию, плюс жирное черное пятно в личное дело.

Поэтому девушка сильно нервничала, когда увидела, что почти во всех заведениях Хогсмида народу было битком. Но Грегори прекрасно знал, чем впечатлить Лилю и как ее раскрепостить. Он привел ее в магазин сладостей. Хотя девушка никогда ему и не говорила, что сладкоежка, он помнил, как она это упомянула в поезде.

Они сели за столик и Гойл заказал по густому горячему шоколаду.

- Вроде как сегодня не день посещения Хогсмида, - подозрительно заметил хозяин магазина.

- А мы уже и не студенты, - мрачно ответил Гойл.

- А я так вообще из России, - искренне сообщила Лиля, немного ярче выразив свой акцент.

Хозяин, пожав плечами, принял заказ. Через минуту ребята уже потягивали горячий шоколад, согреваясь после прогулки по морозному воздуху.

- А как по-русски будет «магия»? – спросил Гойл.

Лиля перевела.

- Клева. Magiya, - с акцентом повторил парень, чем вызвал у Лили улыбку. - Правильно?

- Абсолютно, - весело улыбнулась девушка. – Ты делаешь успехи. Воистину способный ученик!

- Spasibo, moya krasivij yschitel, - радостно ответил Грегори, чем привел Лилю в восторг.

Лилю часто просили ребята научить русским словам. И постоянно заваливали вопросами о России. Лиля с радостью и какой-то легкой ностальгией отвечала на них.

Как ей ни нравилась Англия, девушка скучала по дому, по брату с сестрой, по ледяному острову Врангеля, по одноклассникам... Чтобы не впадать в грустные воспоминания, Лиля глотнула вкусного тягучего шоколада и огляделась вокруг.

Все было так необычно, так ново. Играла непривычная музыка, витали непривычные запахи. Даже люди за столами вели себя непривычно, не так, как ведут себя в России.

Вроде так же, но не было слышно таких же задушевных разговоров, шуток, из-за которых до слез мог хохотать все кафе. Не было той непередаваемой атмосферы русского волшебства.

В отличие от магглов, магов не затронула революция, и в волшебном мире по-прежнему оставался дух монархии. Существовали дворяне, бояре, графы, лорды и прочие. Оставался уют и какая-то царская роскошь во всем, даже в бродягах. Но все было не такое, как в монархической Англии.

- До чего же вкусный этот шоколад! – блаженно проурчал Гойл, глядя на свою опустошенную кружку и переводя взгляд на только начатую кружку девушки.

- Воистину! – рассмеялась Лиля, залпом выпивая свой шоколад, не обратив даже внимания, с какой надеждой и щенячьей преданностью парень смотрел на нее, надеясь, что она поделится. – А есть еще в Хогсмиде интересные места?

- Разумеется! – взревел Гойл, чем тут же привлек к себе ненужное внимание. – То есть, разумеется, - понизил он голос. Окружающие вернулись к своим делам. – Воющая Хижина, например. В третьем или четвертом классе на нас напал около нее призрак. Мы тогда от страха чуть в штаны не наложили. Благо с меня он успел их снять, - расхохотался парень. – Я тогда себе чуть не отморозил... ну... ноги...

Лиля билась в немом хохоте, слушая историю.

- Здорово! Эта достопримечательность стоит того, чтобы ее сфотографировать, - когда ее отпустило, заметила девушка. - Не побоишься идти?

- А чего бояться? – не понял парень.

- Ну, что опять тебя разденут?

- Ха-ха! А может я эксгибиционист!

Лиля чуть не подавилась.

- Правда? Здорово! Потому что я вуайерист!

Теперь смеялся Гойл.

- У нас в России УЗМС тоже на улице проходит, - словно эта тема и раньше обсуждалась, начала Лиля. – На Врангеля ужасно холодно, и иногда даже наши сверхтеплые мантии не спасают. Ну, и когда уроки на улице, мы используем Рэндлечал  для заимствования тепла у белых медведей. А у нас Михайло Потапович анимаг, и умеет превращаться в белого медведя... Один парнишка с Небесного, мы еще в классе во втором только учились, не разглядел из-за сильного снегопада, что прогуливающийся неподалеку от школы медведь в шарфе, который носил наш препод для опознания. Дальше ты наверное понял... Мальчишка его тепло захапал, ну, Михайло Потапович и упал поспать. Медведи почему-то при использовании этих чар спать хотят, хотя остальной мир при этом мерзнет. А тут магглы ученые ему ошейник хотели надеть, а медведь в шарфе. У них шок. У нас паника. Мы едва успели позвать преподавателей, чтоб дело замяли, - продолжила девушка. - Ну, там память подкорректировали магглам и так далее. А парню тому за то, что плохо смотрел, с кого энергию тянет, неделя взысканий.

- Нас бы исключили за использования Рэндлечала, - с восхищением сказал Гойл. – Шикарно! Во Сэму повезло! Используй сколько хочешь Черной Магии, только смотри, чтоб не на преподов!

Он рассказал историю, которая произошла на мировом чемпионате по Квиддитчу, когда десятки мужчин ринулись на поле во время выступления вейл.

- ... и я едва успел удержать Крэбба, а то он прямо на себе одежду рвал! Там еще были такие мужики, что на поле выбежали! Чары вейл сильны, ага.

- С ума сойти! – захихикала Лиля. – Я тоже хотела поехать на чемпионат, но не получилось... Я слышала, что на чемпионате бушевали Пожиратели Смерти?

- Ага, - Гойл помрачнел. – Из-за Поттера мой отец теперь в тюрьме!

- Солнышко мой, мне так жаль, - нежно сказала Лиля, прикоснувшись к руке парня и заглянув к нему в глаза. – О, кстати, у тебя волосы вьются?

Грегори порозовел.

- Ага... уже надо стричься. Ты только никому не говори, не положено крутому мордовороту иметь локоны... Может, не заметят?

Лиля опять заулыбалась. Чем больше она узнавала Гойла, тем больше он ей нравился.

- Все-таки правду говорят, что русские девушки самые красивые, - мечтательно изрек Гойл, глядя в Лилины глаза. – Даже красивее вейл. Особенно если это Лилиа Курочкина.

Лиля рассмеялась.

- Спасибо за комплимент.

- Ты его достойна.

Повисла неловкая пауза, которую нарушил появившийся на столе счет. Грегори расплатился и предложил Лиле прогуляться до Воющей Хижины. Лиля с радостью согласилась.

Погода на улице была премерзкой. Моросил неприятный дождик, завывал холодный ветер. Воющая хижина как-то заунывно скрипела, словно замерзшая бродячая собака.

Лиля поежилась и прижалась спиной к Гойлу.

- Жуткий домик, - сказала она, разглядывая покосившееся от старости строение. – Ему явно не помешает пара десятков ремонтов.

- И не говори, - согласился Гойл и осторожно обнял Лилю одной рукой.

Было ужасно холодно, но объятья Гойла согревали. Лиля закрыла глаза и улыбнулась, хотя коленки ее постоянно вибрировали от холода. И тут она почувствовала на себе чей-то пристальный взгляд. Девушка быстро метнула взгляд в сторону и увидела вдалеке какого-то низкорослого щуплого мужчину, который, как только Лиля взглянула на него, отвернулся в другую сторону и стал рассматривать ворон.

- Чего уставился, - кивнула Лиля в его сторону. – Аж чуть ли дырку не протер на мне.

- Кто?

- Тот козел, - указала девушка в сторону мужчины.

Гойл прикусил губу.

- Надо бы свалить отсюда потихоньку, а то еще чего доброго это может оказаться аурор.

- Ах, да, точно, - как-то бездумно повторила Лиля. – Пойдем лучше. Чего лезть на рожон?

Она достала фотоаппарат, щелкнула Хижину и с Гойлом поспешила подальше от открытого пространства.

Было еще много красивых и интересных мест. Так, например, Лилю поразил стоявший на центральной площади фонтан, который выпускал светящиеся струи воды и при этом раздавался не надоедающий нежный перезвон колокольчиков. Гойл сказал, что этот фонтан спасает жизнь, если бросить в него монетку. Но при этом само желание загадывать не обязательно, так как фонтан сам решит, когда пришло время спасти. Хотя такой момент может никогда и не настать.

- Зачем тогда бросать в фонтан монетку, если нет гарантии, что он жизнь спасет? – съехидничала Лиля, но на всякий случай бросила монетку. Однако загадала она не себе спасение, а чтобы ее сестра была в порядке.

Подходили они и к колодцу, отражение в котором показывало истинный облик человека. Лиля читала об этом колодце в путеводителе по Хогсмиду для туристов, но на фотографии колодец выглядел иначе.

Бревна, которым было более пяти сотен лет, на картинке выглядели совсем как новые. Но на самом деле сруб колодца был покосившимся и изъеденным мхом, - в жизни не скажешь, что вода этого колодца волшебная! Но внутри колодца слышалось журчание, словно протекала подводная река, а сама вода почему-то пахла цветами; Лиле чудился аромат мимозы.

В своем отражении она увидела какую-то растерянную девушку шестнадцати лет, которая, несмотря на все Лилины проблемы, выглядела вполне удовлетворенной жизнью. Правда глаза ее были черными и более серьезными.

- О, а ты ничего... Только почему-то старше выглядишь... – рассеянно заметил Грегори.

- Да уж... Мое истинное лицо... Я выгляжу на свои шестнадцать... – лениво  протянула Лиля, разглядывая ногти на правой руке.

На Гойла же смотрело немного наивное отражение вихрастого мальчишки с синими глазами эйры.

- Не знала, что в душе ты ребенок, - улыбнулась девушка, немного мягче глядя на парня.

Гойл смутился, но, помолчав, сказал:

- Просто в этот момент я думал о тебе.

Девушка опять заулыбалась, почувствовав себя особенной.

И не страшно было вот так просто обнажить им друг перед другом свои души? Лиля почему-то была уверена, что ее истинное лицо будет таким же уродливым, как, если верить слухам, лицо Волдеморта.

Но она старалась не думать об этом; все-таки отражение в колодезной воде гораздо приятнее, чем ее ощущения.

- Ты прикольный, - с улыбкой обратилась Лиля к Грегори. И тут же спохватилась: - Времени уже много, а есть еще здесь достойные посещения места?

Гойл стоял, счастливо улыбаясь:

- Я правда прикольный?

- Грегори, просто супер! Ты потрясающий гид... Но время поджимает, а так все интересно...

Однако дальнейший просмотр Хогсмида пришлось отменить из-за того, что неожиданно сильно похолодало и завыл резкий ледяной ветер. Было решено пойти в Хогвартс.

По пути Лиля забежала в канцелярскую лавку и купила себе пять чернильниц, причем одна была сразу же из-за неуклюжести девушки разбита вдребезги, когда Лиля смахнула ее рукавом на пол.

- О, елы-Гены-крокодилы! – выругалась Лиля (угадайте, на каком языке?), повергнув хозяина лавки в легкое недоумение. Затем вполне вежливо попрощалась, и направилась из лавки прочь.

- Грегори, - обратилась девушка, выйдя из лавки, так как Гойл предпочел остаться ждать Лилю снаружи. В прошлом году он в этой самой лавке повздорил с Финниганом, и хозяин наверняка хорошо запомнил их лица. - А здесь можно где купить ананас?

- Зачем тебе? - не понял парень.

- Да так... – Лиля отвела глаза. – Покушать... Только обязательно свежий.

Гойл пожал плечами.

- Да вообще-то я не знаю... На кухне у эльфов можно поискать. Там есть все. При большом желании можно раздобыть даже целый.

- О! – Лиля его уже не слушала. Она сосредоточенно смотрела на лавку амулетов.

- Лила, это же лавка, где продают разную фигню, - заметил Грегори. – Она не стоит внимания.

- Зайдем? – с нескрываемым любопытством предложила девушка. – Это наверняка не то же самое, что в России.

- Ну давай посмотрим, - пожал плечами Гойл.

Больше всего на свете он не доверял амулетам. Особенно после того, как сам спекулировал ими во втором, третьем и месяц в четвертом классе, пока кто-то не настучал на него, и его чуть не вышвырнули из школы.

Благо у Гойла какой-то пятиюродный внучатый дядя маминой кузины, был большой шишкой в министерстве и замолвил за него словечко.

Лиля ошибалась насчет лавки. Она была точной копией российской. Так же как и в России она была в полумраке, а на стенах и полках располагались многочисленные амулеты, большей частью представляющие собой замысловатые рунические заклинания на деревянных фигурках. Встречался так же и сушеный лук, чеснок, зверобой и другие пахучие травы. Висела связка осиновых колышков от зомби и прочей нежити.

Под стеклом на витрине лежали более дорогие амулеты: различные кольца и драгоценные и полудрагоценные камни, подвески из металлов, какие-то крошечные сосудики, заполненные безумно дорогими настоями, защищающими от различной нечисти, ликанты от оборотней.

Были и амулеты, по поверью приносящие удачу. Были и специфические амулеты, которые помогали раскрыть и развить какой-то талант. Чего только ни было!

Лиля подошла к чистенько одетому колдуну, стоящему за прилавком, и поздоровалась.

- Добрый день, - тут же расплылся в очень гостеприимной улыбке колдун. – Вас что-то заинтересовало?

- Да, - дружелюбно улыбнулась в ответ Лиля. – У вас есть что-нибудь от демонов?

- Да, мисс, разумеется, - тут же затараторил волшебник, подходя к какому-то шкафчику. – Вся наша продукция имеет лицензию и…

- Превосходно, - улыбнулась Лиля самой обаятельной улыбкой, на которую была способна и пристально посмотрела волшебнику в глаза. – Мне нужен Индиговый Серебрус.

Волшебник на мгновение замер.

- Серебрус?

- Ну да, такой цветок.

- У нас нет таких цветов, - лицо волшебника стало очень суровым. От прежней доброжелательности не осталось и следа. – И вообще, судя по всему, вы студенты, а сегодня, насколько мне известно, посещения не запланированы в Хогсмид. Если вы через секунду не покинете лавку, я позову Ауроров, или нет, лучше отправлю сову в...

Договорить продавец не успел, потому что Гойл схватил Лилю в охапку и ломанулся из лавки.

Буквально за пять минут он добежал до стен Хогвартса и только тогда поставил Лилю на землю, хотя девушка была не пушинкой и всю дорогу била его широкую спину своими маленькими, но тяжелыми кулачками, возмущаясь, что сама может ходить.

- Курочкина, ты больная! – закричал он, тяжело дыша. – На кой ты так поступила?! Он ведь не шутил! Совсем крыша съехала?!

- Что ты орешь? – манерно начала растягивать девушка слова. – Мне Панси сказала, что в этой лавке могут раздобыть все!

- Не этот волшебник! – продолжал кричать Гойл. – Не он! Да даже если бы и он, кто в лоб о таком спрашивает?! Ты знаешь как рисковала?!

- Ну прости! – сорвалась на крик Лиля. – И зачем орать на весь Хогвартс об этом?

- Потому что ты рисковала и своей, и моей задницей! – Грегори не мог успокоиться. – Мерлин! Разве можно быть такой глупой?

- Сам дурак, - огрызнулась Лиля и демонстративно отвернулась.

Послышались удаляющиеся шаги. Оглянувшись, девушка обнаружила, что Гойл уходит.

Она вмиг догнала его.

- Грегори, прости, - сказала она, встав перед ним и преданно заглянув к нему в глаза. – Ты прав, я не имела права так поступать.

- Еще как не имела, - мягко, но с довольно жестким лицом, сказал Грегори. – Но и мне не стоило так скандалить...

- Мир?

- Окей, мир, - без улыбки согласился он. – Только обещай впредь так безумно не поступать.

Лиля кивнула в знак согласия и пошла рядом с парнем.

- Надеюсь ворота будут открыты, - промолвил Грегори, - а то придется пролазить под забором через дырку, которую прорыла в прошлом году собака Хагрида.

- Через ворота?! – опешила девушка. – Но как так?! Ведь туннель…

- Он односторонний, - парень прикоснулся рукой к лицу Лили. Через секунду он нагнулся и поцеловал ее.

Лиля не стала отвергать его поцелуй, но через мгновение она отстранилась и как-то мрачно посмотрела на стены Хогвартса.

- Надо идти. Здесь кругом кишат Ауроры.

***

Будучи студентами Хогвартса ребята спокойно прошли на его территорию. Кроме того Фортуна им улыбалась во всю ширь: никто не заметил ни их отсутствия, ни того, как они возвращались в Хогвартс.

Ворота к счастью тоже оказались открытыми, и рядом не было никого, кто мог бы заметить, как они входят на территорию.

- Да, шикарная у вас защита, - саркастически заметила Лиля. – Прямо непроходимая.

- Так мы же студенты, мы можем пройти…

- А значит, через студента можно тут и шпионить, - подумав, заключила Лиля.

- Да кому это надо? – усмехнулся Грегори. Но Лиле показалось, что усмешка была не очень искренней. Однако парень так нежно посмотрел на нее, что она решила, что ошибалась.

- Грегори, пообещай, что не позволишь Драко делать мне плохо.

- Обещаю, - улыбнулся парень и в благодарность получил поцелуй.

Лиля старалась не думать о только что произошедшей ссоре, потому что если бы она продолжала дуться, она потеряла бы покровителя и стала бы легкой добычей для Малфоя.

- Блин! Там же Панси с Монтегю! – неожиданно вспомнила она и вместе с Грегори кинулась в гостиную.

Панси сидела на диване и грустно вздыхала.

- Панси, привет! – воскликнула Лиля, в два прыжка оказавшись около нее. – Как дела?

- Паршиво, - призналась та, глядя сквозь пламя камина. – Томми срочно уехал. Его старшего брата нашли мертвым.

- Как так? Почему?!

- Я не знаю, он только это сообщил, - девушка не сводила взгляда с пламени.

- Возможно, его убил кто-то из Пожирателей… - предположила Лиля.

- Не знаю, - ответила Панси.

- А может и нет, - задумчиво заметил парень.

- Не знаю! – сорвалась на крик Паркинсон. – Что вы ко мне привязались?! Отвалите!

Лиля обиженно оттопырила нижнюю губу.

- Как скажешь. Психованная.

- Иди в зад, - довольно резко предложила Панси, так и не глядя на Лилю.

- Ну и пойду, - бодро сказала Лиля, равнодушно смотря на подругу. И, взяв под руку Грегори, направилась из гостиной погулять.

- Вот дура, что разоралась? – выйдя во двор, начала Лиля. – Дура какая-то!

- Лил, не нервничай так...

- Я нервничаю?! Это я нервничаю?! Да я пока спокойна!

Лиля набрала воздух для нового залпа, но Грегори перебил ее.

- Лила, у Панси просто сейчас тяжелый период. Она просто очень сопереживает своему парню, не будь к ней так сурова.

- Но это не повод срываться на друзьях, - мрачно парировала Лиля. – У меня тоже сейчас черная полоса, но я же не делаю из-за этого несчастными друзей! У меня сестра... Блин, мне ей надо письмо отправить! – воскликнула Лиля и со всех ног помчалась обратно в замок.

По коридору замка ей навстречу шел Невилль.

- Лил, привет! – сказал он проносящейся мимо девушке, но Лиля на него даже внимания не обратила. – Как дела? – тихо произнес он, глядя, как девушка скрылась за поворотом.

Лиля чувствовала себя ужасно, когда пришлось проигнорировать Невилля. Но иначе она поступить не могла, потому что шантажист Малфой не обрадуется. А Лиле было очень опасно злить его.

- Смерть магглам! – стоило стене стена чуть-чуть отъехать в сторону, как Лиля тут же протиснулась в появившуюся щель и пулей пронеслась в комнату.

«Настя, я получила твое письмо. Я потрясена. Не знаю, как тебе быть, что посоветовать. Я мало что знаю об этом, но». Девушка, не дописав, смяла пергамент, а затем порвала его на клочки.

- Лила, ты что это делаешь? – услышала она грубый голос слева от себя. Девушка вздрогнула от неожиданности, но, повернув голову на голос, увидела Миллисент, лежащую на кровати с книгой в руках и Пусером в ногах.

- А, привет, - сдержанно кивнула Лиля. – Письмо писала. Не видно?

- Ты чернила по кровати разлила, - заметила Миллисент, не отрываясь от чтения.

- Черт! – вскрикнула Лиля, вскакивая с кровати.

Огромная черная лужа растеклась по покрывалу, но кроме этого чернила попали на Лилину мантию.

- О, нет! О, Боже! О, великий Мерлин! О, мой плащ! ААА!!! Гребаные чернила!!!

- Поздравляю, - осклабилась Миллисент. И вновь углубилась в чтение.

- Спасибо, дорогая, - язвительно ответила Лиля. – Желаю тебе того же.

- Оставь себе свои пожелания, - без обиды пробасила Бычешейдер.

Лиля достала палочку и «засосала» в нее чернила. Осталось лишь едва различимое пятно. Девушка с тоской смотрела на него. Ее дорогой плащ-мантия был угроблен.

Миллисент опять оторвалась от чтения:

- Попробуй застирать.

- ЧТО?!

- Ну, мылом и водой...

- Я попробую, - кивнула Лиля, и, взяв мантию, словно младенца, направилась в душ.

К ее удивлению совет оказался действенным. Пятно отстиралось.

- Спасибо, Миллисент. Совет оказался дельным, - вернувшись в комнату, сказала Лиля, аккуратно раскладывая мантию на кровати.

- Пожалуйста, - пожала плечами Бычешейдер, не отрываясь от чтения. – Это мелочи. А вот Пусер у меня серьезно заболел...

Услышав про кота, Лиля под благовидным предлогом решила как можно быстрее покинуть комнату. Она бросила взгляд на Пусера. Тот вытянулся во всю длину тела, спрятал нос между лапами и спал.

- А что с ним? – для отвода глаз поинтересовалась девушка. – Выглядит он вполне здоровым.

Миллисент впервые за весь диалог посмотрела на Лилю и девушка увидела в ее глазах сильную тревогу.

- Пусер стал другим. Он сам себе опасен. Вчера, например, он грыз цепь и сильно повредил зубы и порезал десны. Еще несколько дней назад он гулял по краю башни и чуть было не прыгнул за пролетающей мимо птичкой. Он где-то откопал гадюку и принялся с ней играть! Если бы я не подоспела, она бы ужалила его! Его тошнит, если он что-нибудь съест! Он стал очень опасен для себя! Я его сегодня напичкала валерьянкой, чтобы он успокоился, а что дальше делать – не знаю!

Слушая этот страшный монолог, девушка все ярче осознавала, насколько опасное заклятие наложила на кота и какую гадость сделала Миллисент, которая, в общем-то никакого зла ей не сделала.

- Может у Пусера период, когда он хочет кошку? – неестественно дружелюбным и полным надежды голосом предложила Лиля.

- Это невозможно. Он кастрированный, - горько всхлипнула Миллисент, гладя кота по мягкой рыжей шкуре. – Умирает мой Пусер...

- Ох, Миллисент, мне так жаль, - искренне ответила Лиля, глядя на Пусера. – Но... мне надо идти. Извини.

Бычешейдер ничего не ответила, а только низко-низко опустила голову, пряча лицо и продолжая гладить кота. Пусер перевернулся на спину и громогласно заурчал. А Лиля быстро вышла из спальни, чувствуя, что ее лицо и глаза пылают от стыда, и обиды.

В гостиной девушка села в кресло и задумалась. Она сделала случайно гадость Пусеру, а поплатилась за это ее сестра половиной своей души. Хотя цена за это несоизмерима: кота можно расколдовать, а вернуть душу невозможно.

Ее сестра совершила очень серьезное преступление: украла образец и использовала запрещенное во всем мире зелье Нтисцид, обманом прокралась в архивы, использовала чернейшую магию из всех самых черных магий в мире.

- Бу! – кто-то крикнул на ухо Лиле так неожиданно, что она взвизгнула от испуга и выпрыгнула из кресла.

Лиля повернула лицо и увидела сияющего Крэбба.

- Винсент! – воскликнула Лиля. – Ну напугал, нахал!

Крэбб расхохотался.

- Не будь я уверен, что на территории Хогвартса нельзя аппарировать, я бы решил, что ты это сумела!

- Дурак, - беззлобно сказала Лиля и улыбнулась.

- Вся в думах, что случилось?

- Да так, тебя не касается, - грубовато отрезала Лиля. Затем, подумав, добавила: - Просто с Панси поссорилась...

- А говоришь не мое, - надулся здоровяк. – Ну, не мое, так не мое. Я пойду.

- Ты только не обижайся, - сказала Лиля. – Это русский менталитет.

Она всегда в случае чего прикрывалась русским менталитетом. Даже если он никакого отношения к ее характеру не имел.

***

Через неделю Томми вернулся в очень подавленном настроении и от его и так не особо бурной жизнерадостности не осталось почти ничего. Оказалось, что на шее брата были обнаружены синяки от чьих-то пальцев.

Внутри у Лили все похолодело. Это был почерк эйры. И скорее всего эйр было несколько. По подсчетам Лили было уже убито человек пятнадцать. Ее это очень пугало, она ждала и своей очереди. Ведь уже один раз демон приходил к ней...

 

Следующие три недели в Хогвартсе прошли довольно спокойно. Девушка решила, что пока она ничего не может изменить ни с сестрой, ни с Малфоем, ни с Пусером, ни с Панси, - ни с кем, и просто пила ведрами валерьянку и успокоительные зелья, пытаясь не думать о черной полосе в своей жизни.

А если на черную полосу внимания не обращать, то легче жить.

Малфой сильно не заносился, разговаривая с Лилей, и вообще порою казалось, что он забыл, каких Лиля кровей. Хотя в разговорах бывало, он ей очень деликатно напоминал, на каком она месте. Однажды девушка не выдержала, и когда Малфой отвернулся, по-подлому подожгла ему мантию; была паника, Драко рассвирепел, обещал убить того, кто это сделал, но девушка молчала и даже посочувствовала Малфою для снятия с себя подозрений; но несколько дней ходила счастливой и ухмылка на ее лице появлялась каждый раз, когда она смотрела на Малфоя. Однако Драко ничего не заметил и только стал злее смотреть на гриффиндорцев.

Еще она много времени проводила вместе с Грегори, что довольно сильно раздражало ее подруг, но ей было все равно. Уже скоро почти все ее разговоры сводились к Гойлу.

С Панси Лиля стала общаться на довольно холодных тонах в заносчивой манере, так как ни одна из подруг не хотела первой идти на примирение. Лиля считала, что Панси первая начала ссору, а Панси считала, что Лиля.

Кстати, неделя отдыха оказалась не такой уж халявой. Оказалось, что она подразумевала очень большой объем самостоятельного изучения. Правда для Лили это было пустяком, так как на зубрежку у нее была феноменальная память.

Зато она до сих пор не могла запомнить дорогу к Кольцу.

Учеба после возврата родной палочки стала намного легче. Девушка перестала быть худшей на курсе в плане колдовства.

А еще Лилю стала раздражать Эрмиона с ее манерой выскочки. Возможно, тут сыграло свою роль и то, что девушка большую часть проводила в Слизерине, а слизеринцы очень любили промыть косточки Гриффиндору. Особенно «великой троице»: Гарри, Рону и Грейнджер.

Что касается Джинни, то ее перевели в больницу св. Мунго, где она по-прежнему находилась в бессознательном состоянии.

Вообще после того как девушка перестала разговаривать с гриффиндорцами, у нее с ними стали очень напряженные отношения.

 

Лиля в один из вечеров возвращалась из Библиотеки, когда она буквально носом столкнулась с Эрмионой.

- Лила! Надо поговорить, - начала она. Девушка остановилась и пристально посмотрела на Эрмиону. – Как дела?

Лиля улыбнулась и подняла вверх большой палец. Грейнджер недоуменно смотрела на нее.

- Ты не хочешь разговаривать?

Лиля тут же закачала головой и жестами объяснила, что просто не может разговаривать голосом.

- Почему? – округлила глаза гриффиндорка.

Лиля пожала плечами и вопросительно уставилась на девушку, мол, что надо.

- Я хотела попросить тебя помочь мне кое в чем. – Лиля продолжала внимательно смотреть на Грейнджер. – В общем... Для начала в каких ты отношениях с Малфоем?

В ответ Лиля полоснула пальцем по горлу и сжала руки в кулаки.

- Да, похоже очень «любишь»... – она вздохнула. - Мы не очень часто общаемся, Лил, но можно тебя попросить об одном одолжении?

Девушка кивнула.

- Ну... мне хочется получше узнать его, только ему не говори, - при этом Эрмиона очень смутилась. – Ты можешь мне помочь?

Лиля приподняла брови, глядя на покрасневшую гриффиндорку, а затем начала смеяться над ней. Смеялась долго, с какой-то жестокой издевкой, просто растаптывая Эрмиону на месте.

После чего отрицательно покачала головой и поспешила уйти.

Гойл терпеть не мог Грейнджер и эта неприязнь каким-то непонятным образом передалась и Лиле. А еще Лиля хорошо помнила, что еще ее заставляло избегать разговоров с гриффиндорцами.

- Ну и фиг с тобой! – услышала она вдогонку обиженный, срывающийся на плач голос. – И без твоей помощи обойдусь!

Дорогой Лиля размышляла. Выходит, Грейнджер нравится Малфой?! И это после того, как он называл ее грязнокровкой и не раз оскорблял? Да она больная. Мазохистка.

С другой стороны, Лиля сочувствовала Эрмионе. Любовь зла. А Малфой самый стереотипный козел. Как бы там ни было, Лиля решила не рассказывать, что Грейнджер влюбилась в такого козла. В конце концов, ей Грейнджер никакого зла не сделала, хотя и была дурой.

 

После этого случая девушка несколько раз на уроках ловила на себе затравленный взгляд гриффиндорки, но виду не подавала.

А время шло. Вскоре девушка стала чувствовать себя менее несчастной. Учеба была очень сложной, но она справлялась, хотя учеба занимала почти весь день, и на грустные мысли просто не оставалось времени. Гойл Лилю был готов на руках носить, но девушка по-прежнему держалась с ним довольно прохладно, одновременно и давая понять, что разделяет его чувства.

Грегори не раз пытался повторить то, что однажды помешал закончить Снейп, но все время им кто-то мешал. В действительности же Лиля подстраивала так, чтобы ничего не получалось, и очень искусно избегала моментов тет-а-тет. Девушка ужасно боялась того, что могло произойти.

Хотя Гойл ее наверняка любил, но ей казалось, что если между ними случится секс, об этом будет знать весь Хогвартс. И падет ее репутация неприступной особы. К тому же она просто не была психологически готова.

Кстати, девушка почти перестала участвовать в спорах баталиях между факультетами, ссылаясь на то, что ей просто не хочется. Говорила она это романтичным голосом, и все просто решили, что на нее так повлияла любовь. Но все было гораздо проще: девушка просто держала данное себе слово, а любовь... Лиля сама хотела бы знать, что это такое.

Панси пошла по тому направлению, в которое направила ее Лиля, и уже не была похожа на ту страшненькую Панси, которой была в самом начале учебного года.

Однако девушки так и не пытались помириться. Хотя стали более терпимы друг к другу и даже то и дело общались. Но дружбы между ними, какая была раньше, уже не возникало.

 

А в один прекрасный вечер пошел снег. И выпало его очень и очень много. Удивительно, но Лиля стала просто самой счастливой студенткой в Хогвартсе. Как это напоминало ее родной Нотск!

 

Заканчивался октябрь. А значит, подошел сезон Квиддитча, похода в Хогсмид, а главное – Хэллоуин.

В России этот праздник не был таким популярным. Вместо него в ночь на 13 октября праздновали День Зимы. В ночь на 31 октября они, как правило, просто устраивали посиделки, если утром не надо было рано вставать на учебу. Поэтому Лиле было очень интересно, как проходит Хэллоуин в Англии.

После очень веселой пирушки в Большом Зале студенты разбрелись по Хогвартсу, так как в этот раз Дамблдор разрешил студентам куролесить до двенадцати ночи.

Это было довольно интересно. Первоклассники и некоторые второклассники одевались в разные самодельные костюмы и ходили по Хогвартсу, клянча у всех (включая преподавателей и привидений) конфеты. Если же последние отказывались, дети могли совершенно безнаказанно поставить на отказавших черные метки.

В итоге Плакса Миртл, вся в пятнах, словно леопард, ревела у себя в туалете, проклиная Хэллоуин. Противный Пивз пытался испортить всем праздник, кидая отковырянную от парт жвачку студентам в волосы, но когда попался на глаза Снейпу, угодил в бутылку из-под джина на всю ночь. Сам Снейп предпочитал оставаться в стороне от общего веселья, и, засев у себя в подземелье, проверял домашние работы

Парни-старшеклассники были равно малые дети. Так же, как и первоклассники, одевались в страшные костюмы, правда, выполненные гораздо более искусно, и ходили пугали старшеклассниц и детей, отбирая у них сладости.

Особой популярностью пользовалась Оборотная жвачка. В частности облик вампира и оборотня.

Лиля каждый раз с визгом убегала, когда ей на встречу выходил кто-нибудь из этих персонажей. Были и студенты, которые смешивали два вида жвачек, и поэтому по Хогвартсу то и дело гуляли вампироборотни и оборотневампиры. Они ничем не отличались друг от друга, однако хозяева обликов уверяли, что разница огромная.

Было очень весело и жутковато.

Блейз, Миллисент, Панси, а так же Лиля, поразмыслили, нарядились в довольно экстравагантные наряды (как то: футболку поверх мантии, носки на сапоги и так далее) и отправились во двор водить хоровод вокруг Дракучей ивы. Зачем? Просто потому что им так захотелось. К тому же девушки объелись конфет с коньячной начинкой. Вероятно, и это повлияло.

Однако ближе, чем на двадцать метров к иве подойти не рискнули, а начали лепить снежки, и направлять их на иву при помощи Вингардиума Левиосы на дерево. Ива яростно отбивалась от атак, а девушки считали, чей снежок жил дольше остальных.

Победила Миллисент. Один из ее снежков прожил целых тридцать шесть секунд. У остальных не более десяти.

Потом девушки гонялись за старшеклассниками, валили их в сугробы и отбирали сладости. Сладости первоклассников девушки не трогали, хотя втихаря нескольким малышам с других факультетов прилепили на спины черные метки.

После того, как прозвенел колокол, оповещающий об отбое, все разошлись по своим факультетам. В Слизерине парни притащили в Гостиную ящик сливочного пива, а для малышни и трезвенников тыквенного сока, и веселье продолжилось.

Сначала шли обычные посиделки и разные страшные и интересные истории. Были игры в Бутылочку, в Обжимаи[1].

Смех и визг стояли на весь Хогвартс.

Веселье продолжалось до тех пор, пока не пришел Снейп и не разогнал всех по спальням.

Однако и после этого старшеклассницы пробрались в спальню к старшеклассникам и устроили пижамную вечеринку с боями на подушках.

Лиля изо всех сил молотила подушкой Гойла, но тот стойко держался. Затем размахнулся и нечаянно не рассчитал силы и так стукнул Лилю, что она отлетела в угол спальни, но, к счастью, упала на мягкое, которое охнуло от боли.

- Ой, извини, - сказала девушка, поворачиваясь. Но никого не было. Лиля начала ощупывать место, на которое упала, но никого не нашла.

Если бы она была более трезвой, она бы наверняка переполошила всех, но тогда она решила, что ей просто показалось, что в углу кто-то был, и с радостным «УРА!!!» кинулась в новую атаку.

Веселье продолжалось до полчетвертого.

После чего все студенты почти одновременно рухнули на одну кровать, и провалились в сон.

 

Утром старшеклассники были невероятно тихими и очень кроткими. А на лекциях Биннза стояла непередаваемая атмосфера общего умиротворения, и ни разу за всю лекцию никто не играл в Морской Бой. Даже шепота не было. У всех был тихий час.

Судя по сонным физиономиям ребят с других факультетов, они тоже ночью предпочитали не спать. Но навряд ли кто так же весело провел время, как слизеринцы.

Лиля теперь совсем не сомневалась, что шляпа правильно ее распределила. На самый веселый и лучший факультет. Туда, куда она и мечтала попасть.

Однако на Травологии девушка немного загрустила. И не оттого, что ее до крови укусил за палец пнёвый старичок[2], а из-за того, что поймала на себе пару раз довольно недружелюбный взгляд Невилля.

Но грусть быстро сменилась полудремой.

Лиля просто мечтала как можно быстрее отучиться и спать, спать, спать...

- А ведь завтра мы идем в Хогсмид, - за обедом вспомнила Панси.

- Ура, - отозвался сонный хор.

Лиля лишь ненадолго встрепенулась, когда увидела несколько первоклассников с факультета Хаффлпафф и Равенкло, у которых на мантиях были черные метки, которые они никак не могли убрать. Черные метки появлялись на любой одежде, какую не надевали помеченные, в течение трех дней.

Остаток дня пролетел в полусне, и ближе к вечеру уже все слизеринцы, начиная с пятикурсников, дружно спали. Не явились не на ужин, не на поздний ужин.